Приложение 1
Блаватская о феномене христианства
Когда наша великая соотечественница Е.П.Блаватская опубликовала в 1877 г. сведения о тектонических движениях материков, о теории эволюции рас, о космических взаимосвязях планет, о происхождении человечества, религий и пр., отцы-иезуиты организовали подлинную ее травлю и очернение ее имени. Научное сознание как фактор общественной жизни было в то время еле заметно. Еще не были открыты ни электрон, ни условные рефлексы (Павлов), не изобретены ни лампа Эдисона, ни паровая турбина. Всего за 18 лет до написания «Разоблаченной Изиды» Блаватской вышла в свет работа Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора, или сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь», вызвавшая бурю негодования и оскорблений. Зато за три года до эволюционной теории Дарвина, в 1854 г., папа Пий IX подвел итог многолетних споров в Римской церкви, провозгласив католический догмат о «непорочном зачатии» (т.е. о том, что и сама Мария, как и Христос, была зачата непорочно и будто бы по этой причине не была загрязнена «первородным грехом»). Только в 1868 г. Менделеевым создается периодическая система элементов, зато в 1864 г. публикуется «Перечень» общественно-политических заблуждений, подрывающих учение католической церкви (социализм, атеизм, рационализм, требование свободы совести и т.д.). Начинают появляться первые работы по сравнительному религиоведению (М.Мюллер, Э.Тайлор), а через пару десятков лет, в 1870 г., I Ватиканский Собор провозглашает догмат о папской непогрешимости в делах веры и морали.
Однако фигура Блаватской оказывается еще значительнее, если вспомнить, в каком положении тогда находились женщины. В Америке лишь в 1849 году в первый раз женщине была присвоена врачебная степень. Во Франции среднее образование для женщин было учреждено лишь в конце XIX века, и первой женщиной, которая стала преподавать в университете, была Мария Кюри (род. в 1867 г.). Лишь за несколько лет до этого женщина, доктор Бертран-Фонтэн, была впервые назначена врачом парижских больниц 1. Блаватская же уже объездила полмира и во многих изданиях публиковала свои смелые труды. Блаватская стала первой путешест-
венницей, проникшей так глубоко в Индию и Тибет, что не удавалось до сих пор ни одному исследователю-мужчине.
То, что сделала Е.П.Блаватская для науки, без преувеличения можно назвать подвигом. Препятствия, которые ей пришлось преодолевать, будут лучше поняты, если мы обрисуем обстановку того времени вокруг ученых, занимавшихся исследованиями христианских и библейских древностей. Так, Л.Беляев 1 отмечает: «История христианских древностей в конце XIX в. находилась в тесной зависимости от церковной догматики и политики, которые вели, особенно в католических странах, непримиримую борьбу с быстро набиравшим силу рационализмом... Церковь пыталась противопоставить наступлению "критиков" непримиримость догматизма и, даже стремясь остаться в рамках традиции, лучшие люди церковной науки неизбежно вступали в противоречие с сиюминутными требованиями клерикалов и политиков от религии» 2. В этом отношении показательна судьба кардинала Луи Дюшена (1843 – 1922), который одним из первых в Европе начал преподавать христианскую археологию. Известный своими трудами по литургике и Ранней церкви, Дюшен не стремился порвать с церковной традицией и перейти на позиции рационализма. Он постоянно подчеркивал свое намерение служить одновременно религии и науке, причем преданное отношение к первой не ущемляло в его глазах важности второй. Однако это не примирило с ним теологов Рима и Парижа (где многие, по выражению Дюшена, «чистят до блеска железный лом инквизиции»). Дюшен пишет о них с мрачным юмором, позволяющим почувствовать, до какой степени атмосфера вокруг него напоминала средневековье. После смерти кардинала Питри Дюшен признается, что тот велел бы его сжечь на Кампо ди Фьоре «без всякого дурного намерения, ради моего и всеобщего блага» (1899)... «Так, говорите, в Риме нет намерения меня сжечь?» – осведомляется он в 1891 г. Шутки шутками, но положение его не было так безобидно, как может показаться. Недовольство Ватикана грозило реальными и серьезными неприятностями. Угрозу представлял все тот же «Индекс» 3. Дюшен писал: «Может ли согласовываться свобода слова и духа, с которой я привык трактовать вопросы религиозной истории, с требованиями такого учреж-
дения, как Парижский католический институт?»; «Теологов нужно больше бояться из-за их невежества, чем из-за их знания».1 Итальянский перевод работы Дюшена по истории церкви все-таки попал в «Индекс» – в 1911 году!
«Открыто выступать с неортодоксальных позиций было просто опасно даже в первой четверти XX в. – если не для жизни, то по крайней мере для карьеры, – пишет Л.Беляев. – Например, публикация в 1910 г. новаторской работы Франца Йозефа Дэльгера о рыбе как символе в раннем христианстве стала "неблагонадежной" в глазах ряда высокопоставленных коллег, стремившихся закрыть ему путь к преподаванию. Понятно, что Дэльгер, как до него де Росси, был вынужден проявить разумную осторожность и не включать свои работы по взаимосвязям христианства и язычества в общий курс истории церкви. Только смена ситуации после мировой войны и прокладываемый Ватиканом "новый курс" несколько смягчили обстановку» 2.
Научное религиоведение в XIX веке переживало лишь свое младенчество. Египет с его пирамидами по сути открылся Европе лишь через десятки лет после похода Наполеона (1798 – 1799) и расшифровки иероглифов, что превратило увлечение этой загадочной страной и ее археологическими сокровищами в настоящее безумие. Открытие древнеегипетского искусства и расшифровка письменности, как пишет Л.Беляев, «составили эпоху в истории европейской культуры».3 Ведь за полвека до главных археологических открытий, в 1784 г. философ и историк Иоганн Гердер только мог выразить сожаление, что «на Ближнем Востоке и в соседнем Египте все относящееся к древней истории является нам руинами или исчезающими мечтами», что Вавилон, Финикия и Карфаген не оставили письменных памятников, а «Египет исчез, в сущности, прежде, чем греки увидели его изнутри. Таким образом, все сводится к немногим выцветшим листам, на которых записаны рассказы о рассказах, кусочки истории, сон о мире, существовавшем до нас» 4.
Можно только удивляться, что менее чем через полвека после появления самых первых религиоведческих работ (40 – 50-е годы XIX в.) Блаватская опубликовала свои труды, соизмеримые по объему и затронутым темам с деятельностью большого научно-ис-
следовательского института. В этих работах Блаватская на высочайшем профессиональном уровне, используя знания «умерших» языков (древних языков Индии, Египта, Китая, древних евреев и пр.), а также специальные познания, которым она обучалась во время своих многолетних путешествий у браминов Индии, монахов-буддистов, раввинов-каббалистов и других учителей, расшифровала учения и верования давно забытых народов, показав преемственность и связанность всех великих Учений Азии, Востока, Европы и даже Америки.
Фрагменты из трудов Е.П.Блаватской 1
Почему биографии Пифагора, Будды, Аполлония, (Иисуса) и т.д. оказываются подобными? Эта «тайна» [будучи таковой для многих]... – является только закономерным следствием для тех, которые знают, что все эти великие личности были Посвященными одной и той же Школы. Для них нет ни «пародии», ни «копии» одного с другого; для них они все «оригиналы», только нарисованные для того, чтобы изобразить один и тот же предмет: мистическую и в то же время общественную жизнь Посвященных, посланных в мир спасать части человечества 2, если невозможно спасти всех. Отсюда – одна и та же программа для всех. Каждому приписанное «непорочное происхождение», имеющее в виду их «мистическое рождение» во время Мистерий Посвящения и принятое в буквальном смысле толпами, поощряемыми в этом лучше осведомленным, но честолюбивым духовенством. Таким образом, мать каждого из них была объявлена девственницей, зачавшей своего сына непосредственно от Святого Духа, Бога; и сыновья, следовательно, были «Сыны Божии», хотя, по правде, никто из них не был более вправе на такое признание, чем его остальные Посвященные-братья, ибо все они являются – поскольку это касалось их мистических жизней – лишь «олицетворениями истории того же Солнца», и это олицетворение является другою тайною в Тайне. Биографии внешних личностей, носящих имена таких героев, не-
имеют никакого отношения и являются совершенно независимыми от частных жизней этих героев, будучи только мистическими записями их общественной и, параллельно с ней, их внутренней жизни, в их состояниях как Неофитов и Посвященных. Отсюда явное тождество средств построения их соответственных биографий. С начала человечества Крест, или Человек с горизонтально вытянутыми руками, указывающими на его космическое происхождение, был связан с его психической природою и с борьбою, которая ведет к Посвящению. Но если однажды доказано, что (а) каждый истинный Адепт должен был, и все еще должен, пройти через семь и двенадцать испытаний Посвящения, символизированных двенадцатью трудами Геркулеса; (б) что днем его действительного рождения рассматривается тот день, когда он рождается в этом мире духовно, причем сам возраст его начинает исчисляться с часа его второго рождения, которое делает его «дважды рожденным», Двиджа, или Посвященным, в который день он действительно рождается от Бога и непорочной Матери; и (в) что испытания всех этих персонажей приводятся в соответствие с Эзотерическим значением посвятительных обрядов – которые все соответствуют двенадцати знакам Зодиака, – тогда каждый поймет значение путешествий всех этих героев через знаки Солнца на Небе; и что они в каждом отдельном случае суть персонификация «страданий, торжеств и чудес» Адепта, до и после его Посвящения. Когда это подробно разъяснено миру, тогда и тайна всех этих жизней, которые так близко походят одна на другую, что история одной кажется историей другой, и наоборот, подобно всему остальному станет ясной. Возьмем пример. Легенды – ибо все они легенды для экзотерических целей, каковы бы ни были отрицания в некотором случае – о жизнях Кришны, Геркулеса, Пифагора, Будды, Иисуса, Аполлония (Тианского)... На мирском плане их биографии, если бы они были написаны кем-либо вне круга, при чтении весьма отличались бы от тех повествований, которые сохранены о их мистических жизнях. Тем не менее, как бы они ни были замаскированы и сокрыты от непосвященного взгляда, все главные черты таких жизней будут там найдены общими. Каждая из этих личностей представлена как божественно зачатый Сотер (греч. «Спаситель»), титул, возлагаемый на божества, великих царей 1 и героев; каждого из них или при рождении, или впоследствии разыскивает и угрожает смертью (но никогда не убивает) противодействующая сила (мир-
Материи и Иллюзии), будь то царь Канса, царь Ирод или царь Мара (Злая Сила). Всех их искушают, преследуют и наконец, как утверждается, убивают в конце обряда Посвящения, т.е. в их физических личностях, от которых, как полагают, они избавлены навсегда после духовного «воскрешения» или «рождения». И таким образом, приходя к концу посредством этой предполагаемой насильственной смерти, все они спускаются в Преисподнюю, Бездну или Ад – в Царство Соблазна, Похоти и Материи, следовательно, в царство Тьмы, и возвращаясь оттуда, преодолев «состояние Хреста 1», они прославляются и становятся «Богами».
Это великое сходство следует искать не в ходе их каждодневной жизни, но в их внутреннем состоянии и в наиболее важных событиях их жизненного пути в качестве Учителей религии. Все это связано с астрономическим базисом и построено на нем, и он же служит, в то же самое время, основой для представления степеней и испытаний Посвящения, причем спуск в Царство Тьмы и Материи в последний раз, чтобы потом появиться оттуда в качестве «Солнц Праведности», является наиболее важным из них, и поэтому его находят в истории всех Сотеров – от Орфея и Геркулеса вплоть до Кришны и Христа. Еврипид говорит:
Геракл, который ушел из палат земли,
Оставив нижний дом Плутона (Ада) 2.
И Вергилий пишет:
Перед тобою Стигийские озера трепетали; тебя привратник Орка
Испугался... Ты не боялся даже Тифона...
Привет тебе, истинный сын Юпитера, слава Богов умножилась 3.
Орфей разыскивает в Царстве Плутона Эвридику, свою потерянную Душу; Кришна спускается в адские области и освобождает оттуда своих шесть братьев, сам являясь седьмым Принципом; это прозрачная аллегория его становления «совершенным Посвященным» – все шесть Принципов погружаются в седьмой. Иисуса изображают спустившимся в царство Сатаны, чтобы спасти душу Адама, или символ материального, физического человечества...
А теперь нам приходится еще раз просить читателя не слушать обвинений – направленных против Теософии вообще, и против пишущей эти строки в частности – в неуважении одного из величайших и благороднейших деятелей в Истории Адептства – Иисуса из Назарета – и даже в ненависти к Церкви. Хоть сколько-нибудь придерживаясь справедливости, едва ли можно рассматривать высказывание правды и фактов как кощунство или ненависть. Весь вопрос зависит от разрешения одного-единственного пункта: был ли Иисус, как «Сын Божий» и «Спаситель» Человечества, единственным в Мировой истории? Являлся ли Его случай – среди столь многих похожих претензий – единственно исключительным и беспрецедентным; Его рождение – единственным сверхъестественно беспорочным; и были ли все другие, как это утверждает Церковь, – лишь кощунственными сатанинскими копиями и плагиатом посредством предвидения? Или же Он был только «сыном своих деяний», особенно святым человеком и реформатором, одним из многих, кто заплатил Своею жизнью за дерзновенность в усилиях перед лицом невежества и деспотической власти просветить человечество и облегчить его бремя Своею Этикой и Философией? Первое требует слепой, всему противоборствующей веры, последнее же подсказывается каждому логикою и разумом. Более того, верила ли Церковь сама всегда так, как она теперь верит – или, вернее, притворяется, что верит, чтобы таким образом оправдаться в своем бросании анафемы против тех, кто с нею не соглашается, – или же она прошла через те же самые муки сомнений, нет, тайного отрицания и неверия, подавляемые только силою честолюбия и властолюбия?..
Оставляя пока что нетронутыми жизни многих пап и (тех псевдо) святых, которые громко высказывали свои лживые претензии на непогрешимость и святость, пусть читатель обратится к истории Церкви, к записям о росте и прогрессе Христианской Церкви (а не Христианства), и он найдет ответы на тех страницах (далее приводятся христологические споры и взаимоотлучения Соборами друг друга. – А.В.)...
Одну за другой поглощал поток времени секты первых веков, пока в своей первобытной целостности не выжила только одна (современная церковь)... Зыбучий песок, поглотивший все другие побеги религиозных волнений времен Иисуса вместе с записями, реликвиями и преданиями, – оказался для этого надежным основанием. Изгнанные из своей родины, ее члены (секты назареев) нашли убежище в Персии, и сегодня интересующийся путешест-
венник может беседовать с прямыми потомками «учеников Иоанна», которые слушали на берегу Иордана «Богом посланного человека» (как называется в Евангелии Иоанн Креститель, Ин 1.6) и были крещены и верили. Этот любопытный народ, численностью около 30 000 человек или больше, неправильно называют «христианами св. Иоанна»; по сути дела их следовало бы называть их старым именем – назареи или новым – мандеи.
Называть их христианами нет никакого основания. Они не верят в Иисуса как в Христа, не признают его искупления, не являются последователями его церкви и не почитают ее «Священных Писаний». Также они не поклоняются Богу Иегове евреев и христиан; это обстоятельство, несомненно, является доказательством, что их основатель Иоанн Креститель также не поклонялся ему. А если так, то какое право он имеет на место в Библии или в портретной галерее христианских святых? Далее, если его богом (согласно «Кодексу назареев») был Ферхо 1 и сам он был «человеком, посланным Богом», то, значит, он был послан Владыкой Ферхо и проповедовал и крестил его именем? Итак, если Иисус был крещен Иоанном, то вывод таков, что он был крещен в его веру, и поэтому Иисус также был верующим в Ферхо, или Фахо, как его называют. Этот вывод кажется еще более оправданным его молчанием в отношении имени своего «Отца». И почему гипотеза, что Фахо есть только одно из многих искажений Фхо, или Фо, как тибетцы и китайцы называют Будду, – должна казаться смешной? На севере Непала Будду чаще называют Фо, чем Буддой. Книга «Махаванша» показывает, как рано работа по буддийскому прозелитизму началась в Непале; а история учит, что буддийские монахи наводнили Сирию и Вавилон в веке, предшествовавшем нашей эре, и что Будхасп (Бодхисаттва, санскр. – эпитет Будды), якобы халдей, был основателем сабизма, или крещения 2.
Во что в действительности крещенцы, эл-Могтасила, или назареи, верили, полностью изложено в других местах («Разоблаченной Изиды»), ибо это были те же самые назареи, о которых мы так много говорили и из «Кодекса» которых приводили цитаты. Преследуемые, находясь под угрозой уничтожения, они нашли
убежище у несториан и таким образом позволили рассматривать себя как христиан, но как только появилась возможность – отделились, и теперь уже в течение нескольких веков они даже номинально не заслуживают этого названия. То, что их тем не менее так называют церковные писатели, возможно, нетрудно понять. Назареи знают о раннем христианстве слишком много, чтобы можно было оставить их вне пределов христианства, где они могли бы свидетельствовать против него своими преданиями без клейма ереси и отступничества, прикрепленного к их имени, чтобы ослабить доверие к тому, что они могли бы сказать.
Но где еще наука может найти такое прекрасное поле для библейских исследований, как не среди этого презираемого народа? Нет никаких сомнений в том, что они унаследовали доктрину Крестителя; их предания – не прерывались. Они учат теперь тому же, чему их предки учили во все исторические эпохи, когда появлялись на исторической сцене. Они – ученики того Иоанна, который, как сказано, предрек пришествие Иисуса, крестил его и заявил, что он сам (Иоанн) не достоин развязать обувь пришедшего. Когда они оба – Посланец и Мессия – стояли в Иордане и старший освящал младшего – своего родственника, говоря по-человечески, – небо разверзлось, и Сам Бог в виде голубя спустился в сиянии на своего «Возлюбленного Сына»! Если это повествование правдиво, то как можно объяснить странное неверие, которое мы обнаруживаем у доживших до наших дней назареев? Далекие от веры в Иисуса как Единородного Сына Бога, они в действительности сказали персидским миссионерам, которые в семнадцатом веке впервые открыли их европейцам, что Христос Нового Завета был «лжеучителем» и что еврейская религиозная система, а также система Иисуса (?) 1 пришла из царства тьмы! Кто знает лучше их? Где можно найти живых, более компетентных свидетелей? Христианское духовенство хотело бы навязать нам помазанника Спасителя, провозглашенного Иоанном, а ученики этого же самого Крестителя с самых первых веков заклеймили этот идеальный персонаж как обманщика и его предполагаемого Отца, Иегову – как «подложного Бога», Ильда-Баофа 2 офитов! Несчастным для хрис-
тианства будет тот день, когда какой-либо бесстрашный и честный ученый убедит назарейских старейшин разрешить ему перевести содержание их сокровенных книг и собрать их седые от времени предания! Странное заблуждение заставляет некоторых писателей думать, что у назареев нет другой священной литературы, нет других письменных реликвий, помимо четырех книг учения и того любопытного тома, полного астрологии и магии, который они обязаны читать в час солнечного заката каждый посвященный солнцу день (воскресенье).
Эти поиски истины ведут нас, действительно, окольными путями. Много таких препятствий, которые коварство духовенства поставило на нашем пути к обнаружению первичного источника религиозных идей. Христианство предстоит перед судом и предстало перед ним с тех пор, как наука почувствовала себя достаточно сильной, чтобы выступить в качестве общественного обвинителя. Часть этого судебного разбирательства мы описываем в этой книге. Что в этом богословии есть от истины? Через какие секты эта истина передавалась? Откуда она первоначально была извлечена?...
У племен, рассеянных за Иорданом, имеются предания, так же как и у потомков самаритян в Дамаске, Газе и в Наблусе (древней Шехеме). Многие из этих племен, несмотря на преследования в течение восемнадцати веков, сохранили веру своих отцов в первоначальной простоте. Именно туда мы должны пойти в поисках преданий, основанных на исторических истинах, как бы они ни были искажены преувеличениями и неточностью, и сопоставить их с религиозными легендами отцов (церкви), которые они называют Откровением. Евсевий сообщает, что до осады Иерусалима небольшая христианская община – состоящая из членов, из которых
многие, если и не все, знали Иисуса и его апостолов лично – нашла убежище в небольшом городке Пелла на противоположном берегу Иордана. Наверняка эти простые люди, веками жившие отдельно от остального мира, должны были сохранить свои предания в более свежем виде, чем какие-либо другие народы! Именно в Палестине нам следует искать самые чистые, за исключением источника 1, воды христианства. Первые христиане после смерти Иисуса объединились на некоторое время, независимо от того, были ли они эбионитами, назареями, гностиками или кем-то другим. В те дни у них не было христианских догматов, и их христианство состояло из веры в то, что Иисус был пророком, с тем только различием, что некоторые видели в нем просто «праведного человека», а другие – святого вдохновенного пророка, сосуд, которым воспользовались Христос и София для проявления. Они объединились в оппозицию против синагоги и тиранических обрядов фарисеев – до тех пор, пока первоначальная группа не разделилась на две отдельные ветви, которые мы можем правильно назвать: христианскими каббалистами еврейской танаимской школы и христианскими каббалистами платонического гнозиса. Первые были представлены партией последователей Петра и Иоанна, автора «Апокалипсиса»; вторые же входили в ряды христианства Павла, которое в конце второго века слилось с платонической философией и поглотило позднее гностические секты, чьи символы и неправильно понятый мистицизм наводнили Римскую церковь.
Какой христианин может быть уверен, среди этой кучи противоречий, что он действительно христианин?
Очевидные расхождения в четырех евангелиях в целом не исключают того, что все повествования Нового Завета, как бы они ни были искажены, имеют основу истины. К ней хитро приделаны подробности – такие, которые соответствовали более поздним надобностям церкви. Таким образом, подпираемые частично косвенными свидетельствами, но еще более слепой верой, они со временем стали догматами вер. Даже вымышленное массовое избиение младенцев царем Иродом имеет некоторое основание в аллегорическом значении.
Климент [Александрийский] описывает Василида Гностика как «философа, преданного размышлениям о божественном». Это
очень уместное определение приложимо ко многим основателям более значительных сект, которые впоследствии были поглощены той огромной смесью неясных догматов, насильно введенных Иринеем [Лионским], Тертуллианом и другими, называемой теперь христианством. Если эти (более ранние) секты должны называться ересями, то и само раннее христианство должно быть включено в их число. Василид (ок. 125 г.) и Валентин (ум. ок. 161 г.) предшествовали Иринею и Тертуллиану, и у последних двух отцов было меньше фактов, чем у предшествовавших двух гностиков, доказывающих, что их ересь (Иринея и Тертуллиана) более правдоподобна. Не божественное право, не истина привели к торжеству их христианства, а лишь благоприятная судьба.
Отцы (церкви) насильственно навязали верящим в Христа (иудейскую) Библию, законы которой Христос нарушил первым; учение которой он полностью отвергал, за что в конечном счете был распят. Чем бы еще ни гордился христианский мир, он едва ли может претендовать на логику и последовательность в качестве своих главных добродетелей.
Уже один только тот факт, что Петр до конца оставался «апостолом обрезания», говорит сам за себя. Кто бы ни построил церковь в Риме – это был не Петр. Если бы это был Петр, то преемникам этого апостола также пришлось бы подвергнуться обрезанию – хотя бы ради последовательности... Первые пятнадцать христианских епископов Иерусалима, начиная с Иакова и кончая Иудой (т.е. единомышленники Петра. – А.В.), все были обрезанные евреи 1 .
Возможно, Римская церковь поступила строго последовательно, избрав в качестве своего титулованного основателя апостола, трижды отказавшегося от своего Учителя в момент опасности; кроме того, это был единственный апостол, за исключением Иуды, спровоцировавший Христа на обращение «враг». «Отойди от меня, Сатана!» (Мк 8.33) – восклицает Иисус, упрекая насмехающегося апостола.
В греческой церкви хранится предание, которое никогда не встречало одобрения Ватикана. Она возводит происхождение этого предания к одному из вождей гностиков – Василиду...
Это предание подтверждает, что, когда этот апостол, испугавшись обвинения слуги первосвященника, три раза отрекся от своего Учителя и петух уже пропел, Иисус, проходивший в это время
в сопровождении солдат по передней, повернулся и, глядя на Петра, сказал:
"Истинно, говорю тебе, Петр, ты будешь отрекаться от меня во все грядущие века и не перестанешь до тех пор, пока не состаришься и не протянешь свои руки, и другой подпояшет тебя и понесет тебя туда, куда ты сам не захочешь".Последняя часть этого предложения, говорят греки, относится к Римской церкви и предсказывает ее постоянное отступничество от Христа, под маской фальшивой религии.
В «Сефер Тольдот Йешу» 1, еврейской рукописи далекой древности, версия о Петре изложена по-другому (нежели в «Деяниях апостолов»). Симон-Петр, говорится в этой рукописи, был один из их братии, хотя как-то отклонился от законов; и еврейская ненависть к этому апостолу и преследование его, кажется, существовали только в плодовитом воображении отцов (церкви). Автор («Тольдот Иешу») говорит о нем с большой почтительностью и доброжелательством, называя его «верным слугою Бога живого», который проводил жизнь в аскетизме и медитации, «живя в Вавилоне наверху одной башни», сочиняя гимны и проповедуя милосердие. Он добавляет, что Петр всегда советовал христианам не досаждать евреям, но как только он умер, другой проповедник (Симон Маг. – А.В.) пошел в Рим и заявил, что Симон-Петр переделал учения своего учителя; (что) он (Симон-Петр. – А.В.) выдумал горящий ад и всем угрожал этим адом; обещал чудеса, но не совершил ни одного.
Сколько правды и сколько выдумки в сказанном выше – пусть решают другие; но в нем больше следов искренности и действительности, чем в баснях, которые состряпали отцы (церкви), в соответствии со своими целями.
Мы тем более можем верить в эту дружбу между Петром и его единоверцами, так как у Теодорета находим следующее утверждение:
"Назареи суть евреи, почитающие Помазанника (Иисуса) как праведного человека и пользующиеся «евангелием» от Петра" 2.По «Талмуду», Петр был назареем. Он принадлежал к секте позднейших назареев, которые откололись от последователей Ио-
анна Крестителя и стали (их) соперничающей сектой; и которая, как гласит предание, была основана самим Иисусом (ср. с кумранитами. – А.В.).
По истории, первыми христианскими сектами были или назареи, подобно Иоанну Крестителю; или эбиониты, среди которых было много родственников Иисуса; или же ессеи (lessaens) – терапевты, целители, ответвлением которых были назареи. Все эти секты, которые только в дни Иринея (Лионского, ок. 190 г. н.э.) начали считаться еретическими, были более или менее каббалистическими...
Данлэп, опираясь на авторитет Лайтфута, доказывает, что Иисуса называли Назаранос, указывая этим на его скромное и невысокое общественное положение, «так как Назаранос означало отделение, отчуждение от других людей» 1.
Действительное значение слова назар означает обет или посвящение себя служению Богу. В качестве имени существительного оно означает диадему или эмблему такого посвящения – голову освященную 2... Зоро-Астер был назаром Иштар, Зар-адас или На-Зар-Ад... Ездра (предполагаемый составитель Библии. – А.В.), или , был жрецом и писцом, иерофантом; и первый еврейский колонизатор Иудеи был Зеру-Бабелом или Зоро или назаром Вавилона.
Еврейские священные писания указывают на два различных культа и религии среди израильтян: одна – поклонение Вакху под маской Иеговы, другая – религия халдейских посвященных, к которым принадлежали некоторые из Назаров, теурги и несколько пророков. Главные центры их всегда были в Вавилоне и в Халдее, где отчетливо различаются две состязающиеся школы магов... Существовали две отличающиеся друг от друга и антагонистические школы магов, при этом старейшая и наиболее эзотеричная из них, довольствуясь своим неуязвимым знанием и тайной властью, удовлетворилась видимостью отказа от своей экзотерической популярности и передала главенство в руки реформатора Дария 3 (завоевателя Вавилона). Позднейшие гностики придерживались той же самой благоразумной политики, приспособляясь в каждой стране к
преобладающим религиозным формам и в то же время тайно сохраняя свои главные доктрины...
И кем бы теперь ни считали Моисея, мы хотим доказать, что он был посвященным. Религия Моисея, в лучшем случае, была поклонением солнцу 1 и змею (змию мудрости. – А.В.), возможно, слегка разбавленная монотеистическими понятиями до того, как Ездра насильно втиснул все это в так называемые «боговдохновенные писания» в то время, когда ему (на самом деле) приписывается переделка Моисеевых книг заново. Во всяком случае, «Книга Чисел» – более поздняя, и в ней ясно можно проследить поклонение солнцу и змею, как в любом языческом изложении. Сказание об огненных змеях 2 является аллегорией более чем в одном значении. Этими «змеями» были – левиты или офиты, телохранители Моисея (см. «Исход», XXXII, 26)... Назары или пророки, так же как и назареи, были антивакхической кастой постольку, поскольку совместно со всеми посвященными пророками они придерживались духа символических религий и проявляли ярое сопротивление идолопоклонным и экзотерическим обрядам служения мертвой букве.
Отсюда возникали частые забрасывания камнями пророков населением под водительством тех жрецов, которые создавали себе доходную жизнь из народного суеверия.
...(Итак, существовала секта) аскетичных назаров (которых не следует смешивать с теми, кого громит Осия и другие пророки), до ессеев. Эта последняя секта была пифагорейской сектой до того, как они в какой-то степени скорее дегенерировали, чем усовершенствовались в своей системе от влияния буддийских миссионеров, которые, по словам Плиния, обосновались на берегах Мертвого моря задолго до его времени, «per saeculorum milia». Но если, с одной стороны, эти буддийские монахи 1 были первыми учредителями монастырских общин и прививателями строгого соблюдения монастырского устава, то, с другой стороны, они также были первыми насаждателями и популяризаторами суровых добродетелей, пример которых был подан Шакьямуни (Гаутамой Буддой) и которые до этого обнаруживались только в отдельных случаях известных философов и их последователей, добродетелей, которые два или три столетия спустя проповедовал Иисус и которые осуществлялись несколькими христианскими аскетами, а затем были постепенно оставлены и даже совершенно забыты христианской церковью.
Посвященные назары всегда придерживались устава, которому до них следовали адепты всех веков; и ученики Иоанна (Крестителя) были только отколовшейся ветвью ессеев. Поэтому мы не должны смешивать их со всеми теми назарами, о которых говорится в Ветхом Завете и которых Осия порицает, как отделившихся или предавшихся Бoшет (см. масоретский текст), что означало величайшую возможную мерзость...
Назаретская секта существовала задолго до появления Моисеевых законов и зародилась среди людей, наиболее враждебных к
«избранным» Израиля, а именно среди людей Галилеи, древней olla-podrida 1 идолопоклонствующих народностей, где была построена Назара, нынешний Назарет. Именно в Назаре древние назарии, или назириаты, проводили свои «Мистерии Жизни» или «собрания», как теперь переводят это слово 2, которые были не чем иным, как тайными мистериями посвящения 3, совсем другие по форме, нежели популярные мистерии, проводимые в Библе в честь Адониса. В то время как истинные посвященные из отверженных галилеян поклонялись истинному Богу и имели трансцендентные видения, – чем в это время занимались «избранные»? Иезекииль рассказывает об этом (гл. VIII), описывая, что он видел, как форма (изображение) руки взяла его за локон на голове и перенесла его из Халдеи в Иерусалим.
"И стояли там семьдесят человек сенаторов дома Израилева... «Сын человеческий, видел ли ты, что эти старейшины... делают в темноте?» – спрашивает «Господь». – У дверей дома Господа... смотри, сидят женщины и оплакивают Таммуза (Адониса)".
В действительности, мы не можем предполагать, что язычники когда-либо превосходили «избранный» народ в неких позорных мерзостях, в которых его так щедро обвиняют его собственные пророки (Амос, Иеремия и др.). Чтобы поверить этой истине, совсем нет надобности быть еврейским ученым; достаточно почитать Библию... и поразмыслить над речами... пророков (обвиняющих соотечественников в мерзостях язычества 4 ).
Этим объясняется ненависть позднейших назареев к ортодоксальным евреям – последователям экзотерического (в противоположность – эзотерического, тайного) Моисеева закона – которых они всегда высмеивали, за поклонение Иурбо-Адунаю или Господу Вакху. Проходя под маской Адони-Иахох (подлинный текст «Исайи», LXI, 1), Иахох и Господь Саваоф, Баал-Адонис или Вакх, которому поклонялись в рощах и публичных садах, или мистериях, наконец превратился, под полирующей рукой Ездры, в Адоная Масоры 1 – в Единого и Верховного Бога христиан!
"Ты не, должен поклоняться Солнцу, которое называется Адунай, – гласит «Кодекс назареев», – чье имя есть также Кадуш и Эл-Эл. Этот Адунай выберет для себя народ и соберет его в толпы (то есть поклонение ему будет экзотерическим)... Иерусалим станет убежищем и городом недоносков, которые будут совершенствовать себя (обрезать) мечом... и будут обожать Адуная" 2.Старейшие назареи, потомки Назаров Священного Писания, последним выдающимся водителем которых был Иоанн Креститель, хотя и не считались очень правоверными у писцов и фарисеев Иерусалима, все же уважались и никто им не досаждал. Даже Ирод (аллегорический образ Евангелия, на самом деле Александр Яннай. – А.В.) «боялся масс», так как те считали Иоанна пророком («Матфей», XIV, 5). Но последователи Иисуса, очевидно, принадлежали к секте, которая стала еще более раздражающим шипом у них в боку. Это выглядело как одна ересь внутри другой, ибо в то время как назары старины, «Сыны Пророков», были халдейскими каббалистами, адепты новой, держащейся особо секты с самого начала показали себя реформаторами и новаторами. Найденное некоторыми критиками сходство ритуалов и обычаев ранних христиан и ессеев можно объяснить без малейшего затруднения. Ессеи, как мы только что отметили, были новообращенными буддийских миссионеров 3, которые со времен царя Ашоки,
усердного пропагандиста, наводнили Египет, Грецию и даже Иудею в одно время 1; и хотя очевидно, что ессеям принадлежит честь иметь назаретского реформатора Иисуса в качестве своего ученика, все же последний, как оказалось, разошелся со своими прежними учителями по нескольким вопросам формального ритуала. Его нельзя по-настоящему назвать ессеем... также он не был назаром или назаритом старшей секты (Иоанна Крестителя) 2. Кем был Иисус, можно узнать в «Кодексе назареев», в несправедливых обвинениях бардезанских гностиков 3.
Он основатель секты новых Назаров и, по значению самих слов – последователь буддийской доктрины 3 (ср. с Кумранской общиной. – А.В.). Назаретский реформатор, несомненно, принад-
лежал к одной из этих сект, хотя почти невозможно установить, к какой именно. Но что само по себе очевидно, что он проповедовал философию Будды-Шакьямуни. Осужденные позднейшими пророками, проклинаемые синедрионом, назары (не путать с назарами, предававшимися «Бошет» 1) – тайно, если не явно, преследовались ортодоксальной синагогой 2. Теперь ясно, почему к Иисусу снача-
ла относились так неодобрительно, и пренебрежительно называли его «галилеянином». Нафанаил спрашивает: «Может ли что-либо хорошее прийти из Назарета?» (Ин 1.46) – в самом начале его (Иисуса) карьеры; и это только потому, что он знал, что Иисус – назар. Разве здесь нет ясного намека на то, что даже старшие назары (среди которых был Иоанн Креститель. – А.В.) в действительности не были еврейскими единоверцами, но скорее представляли собой класс халдейских теургов?..
Побудительная причина у Иисуса, очевидно, была та же, что и у Гаутамы Будды – облагодетельствовать человечество в целом путем проведения религиозной реформы, которая дала бы ему религию чисто нравственную; истинное познание Бога и природы до тех пор оставалось исключительно в руках эзотерических сект и их адептов (т.е. истинное познание до Гаутамы и Иисуса было недоступно массам. – А.В.).
Так как Иисус употреблял масло, а ессеи никогда не употребляли ничего другого, кроме чистой воды, то его нельзя назвать строгим ессеем. С другой стороны, ессеи также были «отделенными»; они были целителями (ассайя) и обитали в пустыне, как все аскеты. Но хотя он не отказался от вина, он все же мог остаться назареем 1...
Иорданское крещение (которое по древнему назарейскому обычаю выполнял Иоанн Креститель) не нужно выставлять как замену экзотерических ритуалов Вакха и возлияний в честь Адониса или Адони, к которому назареи питали отвращение... и их (назареев) ритуалы ни в коем случае нельзя смешивать с ритуалами языческого населения (Иудеи), которое попросту погрузилось в идолопоклонство и в нерассуждающую веру всех плебейских масс (т.е. массу, не понимающую сути Крещения Иоанна. – А.В.). Иоанн (Креститель) был пророком этих назареев, и в Галилее его называли «Спасителем», но он не был основателем этой секты, которая получила свои традиции из отдаленнейшей халдео-аккадийской теургии.
Ранние плебеи-израильтяне (домоисеевы израильтяне. – А.В.) – это ханааниты и финикийцы с тем же самым поклонением фаллическим богам 2 – Вакху, Баалу или Адону, Якху – Иао или Иего-
ве; но даже среди них (еще до Моисея. – А.В.) всегда имелся класс посвященных адептов. Позднее характер этих плебеев (через несколько столетий после смерти Моисея. – А.В.) изменился вследствие завоевания ассирийцами; и, наконец, персидские колонизаторы наслоили фарисейские и восточные идеи и обычаи, от которых произошли Ветхий Завет и (так называемые) Моисеевы установления.
Асмонеанские 1 жрецы-цари провозгласили канон «Ветхого Завета» в противопоставление «апокрифам», или тайным книгам александрийских евреев-каббалистов 2 (т.е. никакого такого общедоступного канона до Хасмонейских царей не существовало. – А.В.). До Иоанна Гиркана они назывались ассидеанами (хасидим) и фарисеями (парсы), но затем они стали саддукеями, или задокитами, блюстителями жреческих уставов в отличие от раввинских. Фарисеи были снисходительны и рассудительны, саддукеи же – фанатичны и жестоки...
Для того, чтобы убедиться, что Иисус был истинным назареем – хотя и с идеями о новой реформе (т.е. отличался от назарейства Иоанна Крестителя. – А.В.), – нам следует искать доказательства не в переведенных (на современные языки. – А.В.) евангелиях, а в доступных подлинных версиях. Тишендорф в своем переводе «Евангелия от Луки» с греческого языка в главе IV, 34 переводит «Иешоу назарей»; и на сирийском мы читаем «Йешоуа, ты назар». Так, учтя всё, запутанное и непонятное в четырех (канонических современных) пересмотренных и исправленных евангелиях, в том виде, какой они теперь имеют, мы легко поймем, что истинное, первоначальное христианство, которое проповедовал Иисус, следует искать только в так называемых сирийских ересях. Только из них мы можем извлечь сколько-нибудь ясные понятия о том, чем было первоначальное христианство. Такова была вера Павла, когда Тертулл, оратор, обвинил апостола перед правителем Феликсом. Он жаловался, что они обнаружили, «что этот человек (Павел) является зачинщиком антиправительственной деятельности и... что он вожак секты назареев» 3, и в то время как Павел отрицает все остальные обвинения, он признается, что «по образу, который они называют ересью, я поклоняюсь Богу своих отцов» 4. Это
признание является целым откровением. Оно доказывает: 1) что Павел признал свою принадлежность к секте назареев; 2) что он поклонялся Богу своих отцов (Всевышнему назареев. – А.В.), но не тройственному христианскому Богу, о котором он (как и назареи. – А.В.) ничего не знает и который не был выдуман (еще церковью) до его смерти; 3) что это несчастное признание удовлетворительно объясняет, почему трактаты «Деяния апостолов», вместе с «Откровением Иоанна», которое в одно время совершенно отвергалось, так долго не включались в канон Нового Завета...
Согласно Плинию и Иосифу Флавию, наша секта назареев существовала приблизительно за 150 лет до (евангельского) Христа и проживала по берегам Иордана и на восточном берегу Мертвого моря 1. Но в «Гностиках» Кинга мы находим цитату из другого сообщения Иосифа, из стиха 13-го, в котором говорится, что ессеи поселились на берегах Мертвого моря «за тысячи веков» до времени Плиния 2.
Согласно Мунку, термин «галилеянин» является почти синонимом «назарея»; в дальнейшем он показывает, что связи первых с неевреями были весьма тесными. Вероятно, население, в результате постоянных взаимосношений, постепенно усвоило некоторые обряды и обычаи культа язычников; и презрение, с которым правоверные евреи взирали на галилеян, приписывается Мунком этой же причине...
Мунк говорит, что «назиреат был институтом, учрежденным до появления законов Мусы (Моисея)» 3. Это очевидно, так как мы находим, что эта секта не только упоминается, но и подробно описывается в «Числах» (гл. VI)...
...Заратустр упоминается Плинием следующими словами: «Он был Зороастр и Назарет». Так как Зороастр называется princeps магов и назар означает отделенного или освященного, то не есть ли это – еврейское обозначение мага? Волней думает, что это так. Персидское слово На-заруан означает миллионы лет и относится к халдейскому «Ветхому Деньми». Отсюда произошло название Назаров или назареев, которые были освящены для служения единому Высочайшему Богу, каббалистическому Эйн Софу или Ветхому Деньми, «Старейшему из Старейших».
Но слово назар также можно встретить в Индии. На хинди слово назар означает зрение, внутреннее или сверхъестественное видение; назар банд-и означает чарование, месмерические или магические чары; и назаран – слово, обозначающее осмотр достопримечательностей или вИдение... Тайные доктрины магов, доведийских будхистов, иерофантов египетского Тота или Гермеса, и адептов какого-то бы ни было века и национальности, включая и халдейских каббалистов и еврейских Назаров, – были тождественны с самого начала. Когда мы употребляем слово будхисты, мы не подразумеваем под ним ни экзотерический буддизм, установленный последователями Гаутамы Будды, ни современную буддийскую религию, но подразумеваем сокровенную философию Шакьямуни, которая в своей сущности несомненно была идентична древней Религии Мудрости святилищ, доведийскому брахманизму. «Схизма» Зороастра, как ее называют, является прямым доказательством этому. Ибо, строго говоря, это была совсем не схизма, а только частичное раскрытие публике строго монотеистических религиозных истин, до тех пор преподаваемых лишь во святилищах и которые он узнал у браминов. Зороастр, первичный учредитель почитания солнца, не может быть назван основателем дуалистической системы; также он не был первым, кто учил единству Бога, ибо он обучал тому, что сам узнал у браминов. И что Заратустра и его последователи, зороастрийцы, «селились в Индии до того, как эмигрировали в Персию», также доказано Максом Мюллером...
Таким образом, скажем ли мы, что каббала и гностицизм произошли от маздеизма, или зороастризма, – это будет одно и то же, если только мы не имели в виду экзотерического 1 поклонения, чего мы в виду не имели...
Очевидно, что терапевты Филона (Иудея) являются ответвлением ессеев. На это указывает их название – ., acaйa, врач. (Апостол) Лука, который был врачом, в сирийских текстах назван Асайа, то есть ессаин или ессей. Иосиф Флавий и Филон Иудей достаточно описали эту секту 2, чтобы не оставить в наших умах никаких сомнений, что назарейский Реформатор (Иисус), после того как получил образование в их обителях в пустыне и был надлежащим образом посвящен в мистерии, предпочел свободную
и независимую жизнь кочующего назария; и таким образом отделился, или отназарился, от них, став путешествующим терапевтом, назариа, целителем.
Каждому терапевту, до того как покинуть общину, приходилось проделать то же самое. И Иисус и св. Иоанн Креститель проповедовали конец века 1, что доказывает их знание сокровенных вычислений жрецов и каббалистов, которые, так же как и главы общин ессеев, единственные знали тайну длительности циклов. Последние были каббалистами и теургами; по словам Мунка: «у них были свои мистические книги, и они предсказывали будущее» 2.
Данлэп, чьи личные исследования, кажется, были вполне успешны в этом направлении, – установил, что ессеи, назареи, доситеяне и некоторые другие секты существовали до Христа:
"Они отвергали удовольствия, презирали богатство, любили один другого и более, чем другие секты, пренебрегали браком, считая победу над страстями добродетелью", – говорит он 3.Все эти добродетели проповедовались Иисусом; и если мы должны считать Евангелия истинными, то Христос был верующим в метампсихоз или перевоплощение 4 – опять как те же ессеи, которые, как мы видим, были пифагорейцами по всем своим доктринам и привычкам. Ямвлих утверждает, что самосский философ-
(Пифагор) провел с ними (ессеями) некоторое время на горе Кармел 1.
В своих беседах и проповедях Иисус всегда пользовался притчами и метафорами. Это опять-таки была привычка ессеев и назареев; галилеяне, жившие в городах и деревнях, насколько известно, никогда не прибегали к таким аллегорическим выражениям. Действительно, некоторые из его учеников, галилеяне, как и он сам, даже удивлялись, обнаружив, что он в беседах с людьми прибегает к такой форме выражения.
"Почему ты говоришь им притчами?" – часто спрашивали они 2. "Потому что вам дано познать тайны царствия небесного, но им не дано, – был ответ, и это был ответ посвященного. – Поэтому я говорю им притчами, ибо, видя, они не видят и, слыша, они не слышат, а также не понимают".Кроме того, мы находим Иисуса выражающим свои мысли еще яснее – и притом в чисто пифагорейских выражениях – когда произнося Нагорную проповедь, он говорит:
Не давайте святыни псам
И не бросайте жемчуга вашего перед свиньями,
Чтобы они не попрали его ногами своими
И, обратившись, не растерзали вас" 3.
Профессор Уайлдер, редактор «Элевсинских мистерий» Тэйлора, отмечает:
"...склонность Иисуса и Павла классифицировать свои доктрины на эзотерические и экзотерические, на Тайны Царствия Небесного «для апостолов» и «притчи» для толпы. «Мы говорим мудрость, – говорит Павел, – среди тех, кто совершенен» (или посвящен)" 4....Таким образом, подобно Пифагору и другим иерофантам-реформаторам, Иисус делил свои учения на экзотерические и эзотерические. Преданно следуя пифагоро-ессейским установлениям, он никогда не садился за стол без молитвы перед едой. «Жрец молится перед едой», – говорит Иосиф (Флавий), описывая ессеев. Иисус также делил своих последователей на «неофитов»,
«братию» и «совершенных», судя по тому, как он их различал. Но его карьера, по крайней мере, в качестве общественного раввина, была слишком кратковременной, чтобы позволить ему учредить свою собственную регулярную школу; и за исключением, может быть, только Иоанна 1, кажется, он не посвятил ни одного другого апостола...
Был только один апостол Иисуса, достойный этого имени, и этим апостолом был Павел. Как бы руки догматиков ни исказили его послания, прежде чем допустить их в канон, – его концепцию о великой и божественной личности философа, умершего за свою идею, все еще можно проследить по его обращениям к различным языческим народам. Только тот, кто захотел бы лучше его понять, должен сначала изучить Логос Филона, порой отражающий индусского Шабду (логоса) школы миманса 2.
Что же касается других апостолов, чьи имена прикреплены к евангелиям, то мы не можем по-настоящему поверить в их достоверность, когда обнаруживаем, что они приписывают своему Учителю чудеса, окруженные обстоятельствами, записанными если и не в старейших книгах Индии, то, по крайней мере, в таких, которые намного опережают христианство, и притом в точности соблюдая фразеологию этих преданий... 3
<Первые авторы Логий (ныне – евангелий), безусловно, знали истину, всю истину; однако их наследникам достались уже только догма и форма, ведущие скорее к установлению в сердце
человека понятия иерархической власти (церкви. – А.В.), нежели к постижению истинного духа так называемого учения Христа...> 1
...Как о воплощенном Боге, о нем (Иисусе) нет на земле ни единой записи, которая могла бы выдержать критическое исследование науки. Но в качестве одного из величайших реформаторов, в качестве неумолимого врага всякого теологического догматизма, преследователя слепого фанатизма, учителя одного из наиболее возвышенных кодексов этики Иисус представляет собой одну из величайших и наиболее ясно очерченных фигур в панораме истории человечества. Его эпоха может с каждым днем все дальше и дальше отступать во мрак и густую мглу прошлого; и его (т.е. церковное) богословие, опирающееся на человеческие выдумки и поддерживаемое нелепыми догмами, может – нет, должно с каждым днем все больше терять свой незаслуженный престиж; и только великая фигура философа и реформатора нравственности, вместо того, чтобы становиться бледнее, с каждым новым веком будет все более выпуклой и яснее очерченной. И она будет царствовать, как верховная и всемирная, только в тот день, когда все человечество будет признавать только одного отца – Непознаваемого вверху – и одного брата – все человечество внизу. 2